НЕСКОЛЬКО СЛОВ
     Когда я начал заниматься историей Братства, произошло множество интересных случаев, событий – частью радостных, но большей частью печальных и настолько трагических, что невозможно было не дать волю слезам. Происходили странные встречи, удивительные открытия. Хочу рассказать об одном из последних, так как приближается столетие Великой Резни и подобные горькие воспоминания пробуждают тяжкие чувства.
     Однако это наша история…
     В 1992, 1994 и 1995 годах мы с моей супругой Джеммой посетили Соединенные Штаты. Хотя у нас было очень мало времени, и каждая встреча была строго регламентирована, мы каждый раз находили время посетить Эдварда Рагубяна – скромнейшего человека, бывшего проповедника Протестантской Церкви, многими забытого и покинутого. У него был поэтический дар, он написал замечательные произведения, часть из которых мы поместили в песеннике Братства. В 1978-80 гг. и 1988-92 гг. в периоды массовых пробуждений эти песни становились весьма популярны и любимы, так как могли трогать сердца людей и служить большим утешением всему народу в моменты тяжелых душевных и физических испытаний.
     Только испытавший великие горести человек может своим словом утешить и поддержать оказавшихся в тяжелом положении людей. Именно в этом смысле Слово Господа Иисуса, как Божье Слово придает нам силы и помогает нам совершать наш Крестный путь. Те же чада Божьи, которые следуют за своим Господом и Спасителем, когда молятся и поют, проповедуют и сочиняют, придают и своим словам огненную силу, идущую от Слова Божьего и поэтому могут этой силой осветить путь Жизни страждущих.

 

На фотографии: Первая встреча с братом Эдвардом   в его доме в Лос Анджелесе, вероятно 1994 г.      Слева брат Гамлет Закарян и брат Эдвард Рагубян.

     Первое наше посещение сильно растрогало Эдварда Рагубяна. И он сказал такие слова, которые навсегда остались в нашей памяти:

     -Вы чада Апостольской Церкви, молодые. Как это вы решили посетить старика за 80 лет, да и то, который не из вашей церкви?
     - Но ведь Вы верный служитель Господа, и мы очень вдохновлены и впечатлены Вашей деятельностью.
     Дома с ним были жена и дочь. Видно было, что они очень растроганы тем, что мы так высоко ценим их отца и мужа. У него были слабые ноги, они были закутаны шалью. Он рассказал нам много интересного, кое-что забылось, но кое-что очень хорошо запомнилось, слово в слово.
     -Вы приписываете мне авторство нескольких песен, но их сочинил не я.
     Как и мой отец, рассказывая о чем-то, постоянно возвращался к воспоминаниям об их тяжелых днях испытаний и страданий, так и брат Эдвард все время возвращался к пережитым ужасам Великой Резни.
     -Потеряв дом и всех родных, я нашел себе приют в одной арабской семье. Мне не легко было принять ислам, что было обязательным условием пребывания в их семье, мне не легко было выучить их молитвы, но мне пришлось поменять свою религию. Я помнил, что моя мать была христианкой, и, казалось, что ислам – это что-то похожее. Приняв ислам, я получил безопасность, спас свою жизнь, и был под защитой своих арабских матери и отца.
     А потом, глядя прямо в глаза нам с женой, рассказал такое, что мы помним до сих пор. Позже мы рассказывали эту историю один-два раза в год во время торжественных собраний или при беседах, связанных с Геноцидом.
     -Вы чада Апостольской Церкви, хочу рассказать вам о Малыше Седраке.
     После того, как меня усыновили, наш сосед араб весной следующего года привел к себе в дом мальчика с целью усыновления. Маленький мальчик, звали его Седрак. Он был верным последователем Апостольской Церкви. Он не изменил своей вере, как я. Испробовали все: и дорогие одежды, и сладости, и убеждения, и побои. Он говорил: “Я не предам нашу святую веру, я не променяю Иисуса Христа на выдуманного каким-то диким племенным вожаком фальшивого бога”.
     Его усыновитель в последний раз пригрозил ему: “Если не откажешься от Иисуса, не скажешь молитву пророка, то ночью выгоню тебя из дома за забор на съедение волкам”. Малыш не уступил, и ночью его выгнали. Утром побежали и нашли кости Седрака, его загрызли волки.
     Эта история сильно на нас подействовала. Впоследствии несколько раз в год старшая сестра Братства Джемма Закарян рассказывала эту потрясающую историю в качестве предисловия к песням брата Эдварда.

 

 На фотографиях: обложки трех книг Э.Рагубяна, хранящихся в библиотеке
Братства Апостоьской Церкви имени Астхик и Арама Топузханянов. Именно из этих книг мы выделили некоторые цитаты и иллюстрации.

     Здесь мы считаем уместным продолжить историю, приводя выдержки из уже изданных книг почтенного брата Рагубяна.
     “Меня поставили сторожем просяного поля, чтобы охранял его от животных. Напротив, на другом берегу реки Кобар, я заметил длинную чреду примерно в шестьсот человек полуголых и полумертвых армян, похожих на идущее на заклание стадо. Их погоняли несколько солдат в направлении огромной, страшной ямы, называемой Сырруха (Глотающая), чтобы прикончить их там.
     И вот вижу, как один ребенок незаметно отделился от них и с помощью двоих знакомых мне молодых арабов переплыл на мою сторону реки. Меня познакомили с ним, попросили, чтобы я поговорил с ним на родном языке, чтобы он как-то успокоился и утешился после страшного потрясения. В наших истомленных сердцах не было слез, чтобы ими утешаться…
     Мы расстались. Он был недоволен своими освободителями, которые собирались его усыновить, а сами были сиротами, а это значило, что не имели ничего святого.
     Через несколько дней мы снова встретились, теперь его звали Ахмедом, и это было ему неприятно. На этот раз мы подольше поговорили. Он вовсе не хотел отрекаться от своего живого Бога и поклоняться незнакомому пророку, из-за которого претерпел множество бедствий и испытаний…
     -Нет, я умру христианином,- упорствовал Седрак,- я не отрекусь от Бога моих отцов, принимая предводителя племени убийц.
     После расставания с ним я почувствовал, что эти его слова мгновенно перевернули все внутри меня, всю мою сущность. “Умрет христианином и не предаст Бога своих отцов”,- повторял я про себя, а я… поклоняюсь каждый день, каждый час пророку племени убийц… Да, я предаю того Бога, ради которого моя мать в минуту своей смерти завещала мне, когда вырасту вернуться на родину, соединиться со своим народом, с Христом, который дарует вечную жизнь и умиротворение после смерти…

     В конце концов вера этого героического мальчика вооружила меня, и я еле вырвался из пасти ревущего в пустыне льва, когда отказался поклоняться тому же чуждому пророку.
     Прошло несколько недель. Около нашей палатки основали палатку хозяина Ахмеда. Был вечер, холодно, туманно. Я привел домой овец и пошел искать ослов моего арабского отца. Они обычно паслись недалеко от дома. Вот тут-то я и увидел Ахмеда лежащим на земле: это был третий и последний раз…
     Он был жив еще, но при последнем издыхании. Он был весь избитый, стонал и едва дышал. Его избили и выгнали из дому – на этот раз он умер.
     Я попытался перетащить его в нашу палатку и уложить в безопасном уголке, но он наотрез отказался: “Брат, дай мне умереть и избавиться от мучений без отречения от Бога моих отцов”.
     Я быстро отогнал ослов, побежал в палатку и обо всем рассказал своей арабской бабушке. Она ужасно смутилась, дала мне хлеба и воды, чтобы я отнес ему, и сказала, чтобы я его привел в нашу палатку. Но мальчик был решителен: он не хотел жить хлебом бесчувственных людей. Это была последняя ночь его борьбы, которую он вел с Сатаной. Верил, что Господь заберет его к Себе, где он навсегда избавится от мучений.
     Не могу передать, как я провел эту ночь… Утром, еще до рассвета оседлали ослов и с небольшой группой спустились в ущелье, чтобы натаскать воды из реки Кобар. Недалеко от палаток по дороге в ущелье увидели истерзанный зверями труп Ахмеда и ужаснулись. Части тела и кости были раскинуты во все стороны, одежда истерзана в клочья.
     Гибель этого храброго героя подействовала на меня больше, чем все другие смерти. Он был совершенным мучеником Христа. Он достиг своей цели: он предпочел погибнуть вместе с теми шестьюстами жертвами, чем жить среди чужих и разделять их неприемлемую жизнь.
     Не было никого, кто плакал бы над Ахмедом, но его Господь отправил своих ангелов за его душой, и она вознеслась получить свой вечный покой и венец заслуженной славы.
     Я же, воспламенив факел своей веры от его величественного факела веры, уже более тридцати лет продолжаю свидетельствовать и хранить память об этом отроке, который пренебрег своей жизнью ради веры во Христа и взошел на Крест, получив свое воскресение и вечную жизнь на небесах вместе с Христом…

 

Место гибели 600 армян – Сыррахан (Глотающий)

 

 

     Отец Карапет Мануелян принял священный обет и служил писарем в церкви Сорока Младенцев в Мараше. Согласно своему обету он раньше всех приходил в церковь и позже всех возвращался домой. Впоследствии стал заведующим духовной школой, но остался преданным своему завету до конца, даже не согласился быть рукоположенным в сан священника.
     Спустя месяцы после смерти Ахмеда я отправился в то место, где пали мученической смертью почти 600 его соотечественников на разных крестах, но на той же Голгофе. Это была огромная, пустая, глубочайшая яма, спускающаяся на дно пропасти. Арабы называли ее “Сырраха”. Из этой адской пропасти сумели спастись двое армян, в какой-то мере с помощью моего арабского отца, но, конечно же, по Божьему предопределению. Это были бейрутский армянин, многим известный господин Торос Тур Саргисян и заведующий духовной школой церкви Сорока Младенцев в Мараше господин Карапет Тер-Мануелян.
     Слава Господу за Его безмерную любовь”.

     Имя Рагубяна изменили, и в этой арабской семье его звали Абдуллой.

 

 Имя Рагубяна изменили, и в этой арабской семье его звали Абдуллой.

 

     Для нас было довольно интересно, что после того, как он нашел своих родных и пережил обращение, господин Рагубян вошел в церковь, простую Апостольскую Церковь, и вот какое впечатление производит на него все это. Приводим дословно его рассказ:
     “В одно из воскресений меня отвели в церковь Сорока Младенцев. Когда я вошел в Храм, то пережил сильное потрясение. Как будто я входил в небеса. Это было воистину священное место. Я посчитал себя совершенно недостойным находиться в присутствии живого Бога. Меня начала мучать совесть. Струящийся со всех сторон свет, сладкозвучные мелодии псалмов, ароматный дым кадильниц, шествие всего состава служителей в мантиях и чтение Евангелия с величайшим благоговением, естественно, открывали в моей душе новую стезю веры. Я потерял себя в толпе и думал, что я единственный грешник за то, что не поклоняюсь, как остальные, не умею креститься, не знаю молитв и церковных обрядов.
     Впервые услышал в Храме живое Слово: проповедовал в тот день Епископ Артавазд. Прослушав его вдохновенную проповедь, возвратился домой совершенно потрясенный. Целыми днями размышлял о своем жалком положении и начал думать: “Что же мне сделать, чтобы сошла с меня эта тяжесть чувства вины? Хотя бы у меня было Священное писание, я смог бы прямо оттуда понять истину”.

На фотографии: брат Эдвард Рагубян и его   арабский отец Элван Эл Одде. Арабский   отец в тайне от всех обращается в   христианство, принимает покаяние и   крещение. Господь так заботится о Своей Церкви.

     Рипсиме и Эдвард Рагубяны были жизнерадостной парой во Христе, заботливыми по отношению друг к другу, однако в их взглядах всегда была заметна печать страданий их прошлой жизни.
     Эти истории мы рассказывали людям, не зная, однако, кем был этот Малыш Седрак и каким образом оказался там.
     Кто же мог ответить на этот вопрос?